В структуре стоимости каждого проданного литра автомобильного топлива на долю налогов приходится 65% — такую оценку в январе привела ФАС в специальном разъяснении. В этой связи, по мнению регулятора, на цене бензина не может не отражаться рост налоговой нагрузки, связанный с повышением не только акцизов, но и НДПИ на нефть, в 2015 году увеличившимся на 55,4%, в 2016-м – на 11,8%, а в 2017-м – на 7,2%. К числу факторов ФАС относит и динамику мировых котировок, к которым привязана внутрироссийская цена на нефть, рассчитываемая как разница между стоимостью зарубежных поставок и расходов на транспортировку и уплату экспортной пошлины – по итогам 2017 года средняя цена барреля Urals выросла до $53 против $41,9 в 2016-м (данные Минфина).
Впрочем, цены на бензин растут и тогда, когда котировки сырья падают. К примеру, в 2015 году средняя стоимость Urals снизилась почти в два раза, до $51,2 за баррель против $97,6 в 2014-м, тогда цены на бензин АИ-92 выросли на 4,9% (данные Росстата). Схожая картина наблюдалась и в кризисный 2009 год: баррель Urals подешевел на треть – до $61,1 в сравнении с $94,4 в 2008-м, в то время как цена АИ-92 увеличилась на 9,7%. В США же, наоборот, средние цены на бензин марки Regular (аналог российского АИ-92) упали почти на треть и в 2009 году (до $2,3 за галлон против $3,2 в 2008-м, согласно данным EIA — Управления по энергетической информации США), и в 2015-м (до $2,3 за галлон с $3,3 в 2015-м).
Формально структура издержек у американских производителей иная: по оценке EIA, в декабре прошлого года при продаже галлона бензина Regular 57% их затрат приходилось на покупку сырья и лишь 19% — на уплату налогов (при доле расходов на переработку и сбыт в 11% и 13% соответственно). Однако важно учитывать, что к налогам EIA относит лишь акцизы на топливо, действующие на уровне федерации и штатов, тогда как в стоимость сырья заложено роялти с нефти, добытой в Саудовской Аравии и импортированной в США, и налоги для американских добывающих компаний — муниципальный налог на имущество, налог на эксплуатацию недр, а также штатный и федеральный налоги на прибыль. С учетом этих отчислений доля налогов в стоимости бензина в США близка к российской.
Именно поэтому цены на бензин в России должны сильнее коррелировать с динамикой нефтяных котировок. Даже несмотря на прошлогодний рост, средняя цена барреля Urals в полтора раза уступает докризисному уровню — $68,5 в минувшем январе (данные Минфина) против $107,9 по итогам 2013 года. Однако, как уже было показано выше, цены на бензин вслед за котировками сырья не снижаются. Причина тому – низкая конкуренция в сфере производства нефтепродуктов: по данным ФАС, в 2016 году на долю «Роснефти», «Лукойла», и «Газпром нефти» приходилось 84,9% поставок бензина в России. Высокая концентрация рынка позволяет его участникам при сбыте нефтепродуктов варьировать расценки в зависимости от платежеспособностей автолюбителей. Несмотря на близость цен отгрузки АИ-92 с Московского НПЗ «Газпром нефти» (40 300 рублей за тонну, согласно январским данным ЦДУ ТЭК), Рязанского НПЗ «Роснефти» (40 999 руб./т) и Новоярославского НПЗ «Славнефти» (40 400 руб./т), средняя розничная цена литра АИ-92 в Москве (38,31 руб.) в январе на рубль превышала его стоимость в Рязанской области (37,31 руб.) и на полтора – в Ярославской (36,74 руб.).
Изменить ситуацию позволит демонополизация производства и сбыта нефтепродуктов: в условиях конкуренции у компаний будет меньше возможностей для того, чтобы перекладывать издержки на потребителей. Пока что в отрасли действует обратная тенденция: за последние 10 лет здесь не появилось новых крупных игроков, при этом число действующих компаний снижается из-за слияний и поглощений, как в случае с покупкой «Роснефтью» «Башнефти», входившей в четверку крупнейших производителей нефтепродуктов. В прошлом году это даже признала ФАС в отчете по итогам анализа состояния конкуренции на оптовом рынке бензина. Однако станет ли констатация проблемы первым шагом на пути к ее решению, большой вопрос.
